(посвящается памяти дочери Люды)
Метель накрыла Школьный сад
Пушистым снегом, как волнами,
И фонари в тиши глядят
Туманно-слезными огнями.
В сугробах дремлют тополя,
В снег ноги спрятав по колено,
Ветвями грустно шевелят,
Когда подует ветром Лена.
Им, может, снится Мухтуя
С полями, дряхлыми домами,
Родная, кровная земля,
Охваченная их корнями;
Избушка хилая, где мы
С Рыжовым жили по соседству.
Здесь дочки родились мои,
И Школьный сад любил их с детства…
Хибара вся в цветах жила:
Растила их жена Рыжова.
Увы, теперь одна зола
Лежит среди двора пустого.
Навек ушли мои друзья
И дочки нет моей любимой…
Гляжу на сад и тополя,
Гляжу с тоской неодолимой.
И кажется мне, будто там,
Где тени прячутся от света,
Моя дочурка по кустам
Бежит ко мне с большим букетом.
И легче мне в тоске, в беде,
Когда живу в согласье с Богом,
Встречая души их везде:
В садах, на улицах, дорогах…
Метель накрыла Школьный сад
Пушистым снегом, как волнами,
И фонари в тиши глядят
Туманно-слезными огнями.
В сугробах дремлют тополя,
В снег ноги спрятав по колено,
Ветвями грустно шевелят,
Когда подует ветром Лена.
Им, может, снится Мухтуя
С полями, дряхлыми домами,
Родная, кровная земля,
Охваченная их корнями;
Избушка хилая, где мы
С Рыжовым жили по соседству.
Здесь дочки родились мои,
И Школьный сад любил их с детства…
Хибара вся в цветах жила:
Растила их жена Рыжова.
Увы, теперь одна зола
Лежит среди двора пустого.
Навек ушли мои друзья
И дочки нет моей любимой…
Гляжу на сад и тополя,
Гляжу с тоской неодолимой.
И кажется мне, будто там,
Где тени прячутся от света,
Моя дочурка по кустам
Бежит ко мне с большим букетом.
И легче мне в тоске, в беде,
Когда живу в согласье с Богом,
Встречая души их везде:
В садах, на улицах, дорогах…
Виктор НЕСТЕРОВ,
декабрь 2003